Самый лучший комсомолец. Том третий (СЛП-5)

Глава 1

Наполненный пятерками аттестат за восемь классов мне выдали сразу же после ответа на последний вопрос экзаменационной комиссии, потому что никто другого результата и не ждал, вот и оформили корочку заранее. Тут же написал заявление на девятый класс, Виталина на правах гувернантки написала тоже, и мы отправились к маме — хвастаться и надолго прощаться. Надолго — это минимум на неделю, пора за совхоз браться полноценно, а не наездами. В Москве мне делать все равно нечего — вчера «добил» аналитический доклад по акциям — указал какие конторы будут расти невзирая ни на что, а какие лучше не трогать. Оформят на нелегала, надо полагать, и совсем скоро на землях Америки набухнет очередной удачливый сукин сын-миллионер. Выдали под это дело сто тысяч долларов из «моих», в порядке эксперимента. Умеет ли КГБ отмывать деньги? Нелепый вопрос — КГБ умеет всё.

— И чтобы звонил каждый день! — сидя рядом со мной на больничной кровати и время от времени целуя в щеку — до макушки уже не дотягивается — выдавала родительские наказы мама.

— Обязательно! — и не подумал я отказаться.

— И за Толей присмотри — он хоть и кандидат наук, и обстрелянный, и Павел Анатольевич его на какой-то полигон учиться отправлял, но еще молодой, вдруг дел натворит.

— К нему девки под кабинет ходят, песни неприличные петь, — радостно настучал я на отчима.

Он не при чем, понятное дело — просто веселятся селянки.

— Про девок я с ним сама поговорю, — многозначительно пообещала мама и грустно вздохнула. — Да даже смысла нет — он меня очень любит, Сережка. Меня и в бумажках копаться, — вполне счастливо улыбнулась.

— Все так, — чмокнул маму в щеку. — Пойдем мы, а то стемнеет и буран через пару часов начнется. Первые съемки с утра начинаются, нехорошо товарищей подводить.

— Беги, сыночек, — чмокнула в ответ родительница. — Молодец, что отличником восемь классов закончил. Десятый чтоб не хуже! — строго посмотрела мне в глаза.

— Обязательно! — пообещал я.

Покинули палату, погрузились в «Запорожец» — подогнали к школе, около которой Никита Сергеевич нас и покинул с обещанием «когда-нибудь в твое баронство приедет ревизор». Нагнетает, так сказать, но мне все равно — у нас все предельно честно и прозрачно.

Забежав домой, снесли вниз заранее собранные вещи и отвезли Таню к Судоплатовым-старшим. Может и одна пожить — не маленькая, но одной ей скучно, а там бабушка и Алёнка есть. Попрощался с псевдосестрой обнимашками и поцелуями в щечку, взял с нее слово заглянуть в наш совхоз на выходных, и мы с Виталиной отправились заселяться в командировочное жилище.

Вытащив из бардачка папочку, девушка выдала ее мне и пояснила:

— Пока ты экзаменовался привезли.

— «Секретно. Судоплатов», — озвучил я название и прокомментировал. — Тоже симулякр — написано от руки и ни одной печати. Разве это «секретность»?

— Я, например, не заглядывала, — пожала плечами Виталина. — Бывают такие проверки — печатей нет, а едва заметная пломба есть.

— Ох уж эти спецслужбы, — вздохнул я и развязал тесемки с некоторым внутренним трепетом — вдруг там важное и интересное задание?

Увы, содержимое папки оказалось гораздо печальнее. Хорошо, что на первом листе явно дописанная после основного текста приписка с разрешением поделиться вводными с Виталиной.

— Я считал, что у Судоплатовых все в семье такой же кремень, как деда Паша и бабушка Эмма. Папа Толя тоже кремень, но, так сказать, интеллигентного типа, — начал я издалека.

— Допустим, — с любопытством в глазах кивнула Вилка.

— Но, как уж это в нашем несовершенном мире и принято, «подача» прилетела откуда не ждали — мой дражайший дядя Андрей, любимый братец папы Толи и сын генерала с чего-то возомнил себя бравым офицером Лейб-гвардии и с головой окунулся в злачное столичное общество, начав играть в преферанс.

Виталина захихикала.

— И ладно бы просто играть, но играет-то он на деньги. И это было бы ладно, но он же проигрывает! Тут тоже есть окно для оправдания, — продолжил урок ментальной гимнастики для веселящейся девушки. — Проигрывал бы свои — вопросов нет, сам себе злобный Буратино. Но он после «своих» проиграл тёти Варины, сиречь — семейные накопления. После этого проиграл автомобиль марки «Москвич-402». Подарок от папеньки-генерала, что приравнивается к породистой лошадке. Каков гвардеец, а?

— Уволили? — спросила Вилка.

— Лично дед Паша без всякой жалости полное служебное влепил и совершено правильно — подтвердил я. — А еще тетя Варя такой личностной трансформации не выдержала и уехала от мужа к маме в деревню.

— И уже не вернется, — проявила Виталина дар предвидения.

— Почему? — не понял я.

— Потому что Эмма Карловна ей не простит, — пояснила она. — У нее же характер сам знаешь, и от остальных требует того же. Особенно — от невесток. Наташа хорошо справляется, да Анатолий и сам молодец — не пьет, работящий. Внуков, опять же, целая куча будет. А Варвара в ее глазах мужа запустила, не доглядела. А теперь еще и ушла, как крыса с тонущего корабля.

— Жесть, — посочувствовал я бывшей родственнице. — Как бы там ни было, душенька моя, многоуважаемый дедушка в чине генерала решил, что сослать падшего сына в наше уютное семейное баронство на перевоспитание — хорошая идея. Нас привычно не спрашивают, остается смириться и чисто по-семейному пристроить дядю Андрея на должность руководителя пейнтбольного кружка с окладом в один МРОТ — ныне он составляет восемьдесят пять рублей.

Озвучил цифру и приуныл — жалко народ, вот бы всем минимум по двести. Фигня, рано или поздно достигнется и такое.

— Отличное прибавление к сыночку Леонида Андреевича — помнишь? — спросил Виталину.

— Наш куратор из ГДР, который получил инфаркт, а сын — троечник и малолетний алкаш? — она помнила.

— И еще Андрей из подтанцовки, который в поезде коленку сломал из ГДР завтра прибывает, он нынче хромоногий, так что придется коротать остаток жизни в совхозном ДК, — вздохнул я.

Ходить скоро сможет нормально, и даже бегать будет, но танцевать полный рабочий день, увы, не получится уже никогда.

— Пофигу, квартира есть, зарплата почти три сотни тоже есть, — успокоил сам себя. — Да три четверти страны хуже живет! Будет творчески спиваться — уволю без жалости, здоровый мужик все-таки, надо удары судьбы уметь держать. Я же держу, — развел руками.

— Держи, — с теплой улыбкой одобрила девушка.

— Если опыт с исправлением сына Леонида Андреевича пройдет успешно, с сентября открою школу-интернат для трудных подростков. Не «малолетку», боже упаси, — вспомнил все, чего начитался о таких заведениях, содрогнулся. — Уголовников мне не надо, а вот троечники-алкаши-прогульщики — в самый раз! Нравится Макаренко, — поделился с Вилкой единственной мотивацией так сделать.

— Почему бы и нет, — не стала она осуждать.

Когда мы выехали за пределы Москвы, солнышко уже скрылось за горизонтом, и погода начала стремительно портиться. Дворники старались как могли, но пышные, гонимые ледяным ветром снежинки все равно облепляли лобовое стекло так, что было видно только едущий впереди «УАЗ-таблетку». Сопровождение, дорогу нам торит и просто на всякий случай.

— В такую погоду классно «отрезаться» от внешнего мира, — мечтательно потянулся я. — Вот представь — сейчас метель завалит все дороги из совхоза, оборвет телефонные и электрические провода, а мы по прибытии найдем наш ДК набитый обеспокоенными людьми — там ведь обнаружили труп, и в течение трех дней, пока не починят связь, мы с тобой будем искать убийцу.

— Агата Кристи, — Виталина улыбнулась. — Мне тоже романы про «изолированность» нравятся.

— В нашем случае скорее «Отель «У погибшего альпиниста»» с поправкой на отсутствие инопланетян, а единственным роботом буду я.

Ничего подобного, разумеется, не случилось, и мы благополучно добрались до ДК — передать папе Толе гостинцы из столицы и легкое мамино недовольство долгим отсутствием визитов мужа к ней в больницу.